The Lord’s relationship with the earliest people – those of what the Writings call the "Most Ancient Church" – could be described as "heart-to-heart." His love could flow to them in very pure forms that acted directly on their emotions; the love they returned to Him and turned to each other was all but automatic. But they were free, and eventually turned away, wanting a greater sense of identity and a greater sense of controlling their own lives, desires that ultimately led them to appalling depths of evil. So the Lord raised up a second church, the Ancient Church. His relationship with its people could be described as "mind-to-mind." They had deeply symbolic stories, and could understand their spiritual messages; they could also see the Lord’s love expressed in all the details of the natural world. They understood the Lord, as much as human beings can. But pride of intelligence ultimately led to their downfall, as they turned that understanding away from the Lord toward idolatry and magic.

So the Lord raised a third church, among the Children of Israel. With this one, the relationship could be described as "body-to-body." The people were too selfish for the Lord to affect their hearts and too worldly for Him to affect their minds, but through punishment and rules He could govern their actions, forcing them into rituals and forms that had spiritual meaning, even if the people themselves did not understand. Through them He preserved some of the wisdom of the Ancient Church, and through them He created a new container for his divine truth in the form of the Old Testament.

This was done through Moses, of course, and in the form of what Jews called "the Law" – the most external form of the Lord’s truth.

When the Lord came as Jesus, though, he did it to start a return to more internal connections. He opened up the Law to show the love and caring inside, and led people to see that faith was a matter of embracing divine truth in the mind and the heart, not obedience to physical ritual. The container was necessary, but the contents were the point. He brought truth – real, internal truth – and grace, which represents the delight of truth.

533. Понятно теперь, что жить небесной жизнью не столь трудно, как полагают: для этого только необходимо при появлении в мыслях чего-либо противного прямоте и правде, хотя бы душа к тому и стремилась, помнить и помышлять, что этого делать не должно, как дела, противного Божеским заповедям. Если человек приучится к такому размышлению и оно обратится в привычку, то он мало-помалу соединяется с небесами, и по мере этого союза отверзаются внутренние начала духа его. Насколько же начала эти отверзаются, настолько видит и отличает он все противное прямоте и правде, а насколько он это видит, настолько зло и ложь могут быть удалены и рассеяны, но никакое зло не может быть удалено, если его не видишь и не знаешь. В такое состояние всякий может войти по своей свободной воле, потому что всякий мыслит по своей воле; и, будучи однажды наставлен на путь этот, человек наитствуется Господом на всякое благо: ему дается не только видеть зло, но и не хотеть его, и наконец оно становится ему противным. Вот что понимается под словами Господа: Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (От Матфея 11:30). Но должно заметить, что трудность таких помыслов возрастает, как равно и затруднение противостоять злу, по мере того как человек делает зло по воле, по любви. От этого зло обращается в привычку, человек сам его уже не видит и наконец, полюбив его, наслаждается им, извиняет его и утверждается в нем всякого рода ложными рассуждениями; он считает зло не только дозволенным, но называет его благом. Это, впрочем, случается с тем только, кто в юношеском возрасте, очертя голову, мечется в пропасть зол и в то же время сердцем отрекается от Божественного начала.